Юрий Ценципер - Я люблю, и мне некогда! Истории из семейного архива

Так проходило раннее Володино детство в полутора тысячах километрах от Москвы, где его родители по горло были заняты работой, учебой и Юрой.

Перед войной

Для Юры первая половина 1938 года была непростой. Его устроили в детский сад с недельным пребыванием на Усачевке, рядом с институтом, где учились родители. Юра и тогда не был и потом не стал заводилой, держался всегда несколько в стороне, и в детском саду ему было очень неуютно.

Утром в понедельник Миша или Ася ехали с Юрой на трамвае от остановки “Ухтомская улица” до метро “Сокольники”, а оттуда надо было проехать по той самой ветке метро, которую строила Ася, до “Парка культуры”. На “Сокольниках” начинали литься обильные слезы, и Ася закармливала бедного детсадовца всякими сладостями вроде любимого пирожного “Наполеон”. Так длилось несколько месяцев, и слезы кончились только тогда, когда родители его забрали насовсем.

Ася пишет о Юре родным:

Разомлевший от купания, варенья и возни со мной, вдруг совершенно серьезно:

– Мама, а когда я стану старым, что лучше – умереть или утопиться?

В шесть лет Юра начал ходить в библиотеку, где был самым младшим читателем: свободно читать он стал в пять лет.

Однажды Юра раздал приятелям во дворе нумизматическую коллекцию, которую Ася собирала несколько лет. Вернуть удалось не все, но ругать его Ася не могла ни тогда, ни всю последующую жизнь.

Летом 1939 года, за три месяца до того, как Юре исполнилось семь лет, отец повел его записываться в школу, расположенную недалеко от дома. Принимали только с восьми лет, но Юра произвел впечатление. В кабинете директора на стенах висели портреты членов Политбюро. Директор попросил назвать фамилии кого-нибудь из них – Юра назвал их всех, да еще с именами-отчествами. На столе директора лежала “Правда”, и Юра бегло начал читать ее передовицу. Сказал, что считает до пятнадцати. В школу его приняли, но он был на год-два моложе одноклассников.

Володя по-прежнему жил в Севастополе, а Юра летом бывал с родителями в Подмосковье, на снятых дачах. Он хорошо помнит, как однажды на лесной прогулке наткнулся на пчелиный рой и был зверски искусан. Ася вся, как и Юра, в слезах, обсыпала его землей, пытаясь как-то смягчить боль. Все обошлось.

В 1939 году Ася с красным дипломом закончила исторический факультет педагогического института. Несмотря на исключение из партии, институтское начальство относилось к ней с симпатией, и в том же году она пошла работать учителем истории в среднюю школу.

Миша также с отличием закончил в 1940 году физмат. Там он был одним из лучших, и его рекомендовали в аспирантуру, но материальное положение семьи заставило его отказаться от этого предложения. Он тоже пошел в школу – преподавать физику.

В 1939 году переехавшая к тому времени в Москву Адочка познакомилась с Женей Ереминым. Он был на восемь лет старше ее. В эти годы он преподавал в Московском институте химического машиностроения, имел уже степень кандидата химических наук и звание доцента. Становился заметным ученым-химиком.

В 1940 году они поженились, а 14 марта 1941 года родилась всеми очень любимая Иринка – наша сестренка.

В начале 1941 года отец повез Володю (его то забирали в Москву, то отправляли обратно к деду и бабке в Крым) в студию звукозаписи на улице Горького (теперь Тверская), напротив Театра имени Ермоловой. Там была записана сохранившаяся пластинка, на которой он исполнил такой куплет, принесенный из детского сада:

Мы лошадок накормили,Их почистили, помыли.Едут, едут молодцы,Красной Армии бойцы.

Там же есть и такой диалог:

– Кого ты больше всех любишь?

– Ворошилова.

– А еще кого?

– Маму и папу.

В мае 1941 года произошло важное для Миши событие: он вступил в партию. Для него всегда было важно, что в 1941 году он уже был коммунистом. В рекомендации, которую отец получил от своего сокурсника Шишкова, написано:

…последнее время работал секретарем комсомольской организации физико-математического факультета. Все поручения, которые ему давались, он выполнял хорошо и весьма деловито. Политически грамотен и имеет хорошие организаторские навыки в работе.

В конце апреля второклассника Юру (опять раньше всех) приняли в пионеры в недавно построенном кинотеатре “Родина” в Сталинском районе Москвы. На лето его отправили в пионерский лагерь крупного авиамоторного завода. Этот завод шефствовал над школой, где Миша преподавал физику.

Двадцать первого июня вечером Миша поездом “Москва – Севастополь” с Курского вокзала поехал в Крым к Володе и своим родителям. А через несколько часов после отхода поезда Севастополь бомбили – началась война.

Поезда 1941 года

Выступление Молотова Миша услышал на вокзале в Харькове. Вечером он передает письмо в Севастополь с проводниками скорого поезда, который должен прийти раньше:

Я вчера вечером выехал к вам из Москвы поездом № 9 (Адочку не взял). В пути узнал о последних событиях. Пишу это письмо на тот случай, если меня не пропустят в Севастополь (пропуск у меня, конечно, есть). Я постараюсь все же приехать, но если не удастся, то установите со мной связь – я буду ждать ваших известий на симферопольском почтамте до востребования или у проводников первых 2-х вагонов (за паровозом), проходящих из Севастополя в Симферополь.

Если проводнички нашего вагона будут в Севастополе, они обещают взять оттуда Володю. В Севастополь они приедут завтра, 23/vi, утром в вагоне № 8: Бокарева Пелагея Ивановна и Голубева. Оттуда они, по предположению (если не будет изменений), выедут завтра же (23-го) поездом № 10 (в 5 ч. веч.), по-видимому, во втором вагоне. Сделайте все, что найдете нужным. Если можно – хотелось бы видеть вас. Пришлите телеграфом адрес каких-нибудь симферопольских знакомых. Вообще надо с кем-либо из проводников (если этих не увидите) договориться о вывозе Володика (я уже московский адрес Бокаревой сообщил Ласте), Ася в Москве. Я ей о своих планах протелеграфировал. Тарасик, Адочка, все – здоровы. Будьте осторожны и не волнуйтесь больше, чем полагается в таких случаях.

Завтрашний день я буду встречать приходящие из Севастополя поезда. У меня с собой некоторые продукты. Крепко вас всех целую.